Следующие несколько дней показали, что волновалась Катя совсем не напрасно. Если темпы особачивания Жданова удалось существенно замедлить с помощью долгих и интересных бесед, обсуждений книг и фильмов, а также целительной производствотерапией, то проблему с Зималетто оказалось решить не так-то просто.
Коллекция из синтетики не просто плохо продавалась, возвраты шли из всех регионов, и Амура, временно назначенная и.о. начальника отдела продаж, уже замучилась уговаривать возмущенных партнеров от разрыва контрактов с Зималетто.
Ситуация складывалась патовая, и на очередном обеденном собрании в квартире у Жданова, было принято решение, пустить провальную коллекцию на распродажу, и в экстренном порядке запустить новую. В связи с этим, Кате предстояло выбить новый кредит под закупку сырья.
Поставщиками обещал заняться Роман, однако представленная им компания доверия не внушала. Да и стопроцентная предоплата была не самым лучшим условием в их положении.
Поэтому, Катя подготовила встречное предложение, от проверенных поставщиков, хоть и несколько дороже. И вечером, накормив Жданова уже традиционным стейком (от собачьего корма тот наотрез отказался), она осторожно завела тему поставщиков.
- Нет, Кать, это не вариант. Чтобы покрыть убытки цены должны быть процентов на двадцать ниже, чем у твоей «Шелковой симфонии». А эта узбекская фирма дает отличные ткани и за смешные деньги. – Андрей говорил слегка покровительственным тоном, каким говорят маленьким несмышлёным детям, что нельзя совать пальчики в розетку.
Слышать подобные слова от собаки, которая только что от души почесала за ухом, было по меньшей мене странно. И Катя разозлилась.
-Раз это не вариант, то я умываю руки. Закупайте какие хотите ткани, делайте все, что вашей душе угодно, вот только без меня. – в возмущении Катя вскочила с дивана, оттолкнув Андрея, который привычно улегся рядом, положив голову ей на колени, - Раз мое мнение для вас ничего не значит, то и вмешиваться в ваши дела и в работу вашей компании я не буду. Пусть всем управляет Малиновский, а заодно кормит вас, выводит на прогулку и далее по списку. А с меня хватит.
И топнув ногой, она вылетела в прихожую.
Судорожно одевалась, не попадая руками в рукава, и вполголоса проклинала упрямого барана, которого по недоразумению превратили в собаку.
Когда уже взялась за ручку двери, оглянулась, повинуясь внутреннему импульсу.
Жданов стоял посреди коридора и пристально смотрел на нее.
-Кать, не уходи. Ты же знаешь, я без тебя пропаду. Я сделаю, как ты захочешь, только останься. – в голосе Андрея было явственное напряжение и какая-то обреченность.
Катя сдержанно кивнула, он мотнул косматой головой и ушел в гостиную.
В тот вечер он лежал на ковре перед камином и неотрывно смотрел на огонь, а к Кате так больше и не подошел. Простить ей, что она воспользовалась его зависимым положением, он не мог.
И Катерина ощущала себя предательницей, но поступить иначе она не могла.
С его упрямством обычными способами было не справиться, и пришлось пойти на этот некрасивый поступок, чтобы заставить к себе прислушаться.
А теперь, коллекция была спасена, она чувствовала это, но отношения между ними, такие теплые и доверительные в последние дни, были безнадежно испорчены. И как это исправить Катя не знала.
Андрей не разговаривал с ней два дня.
Просто просил «перевести» свои слова для Малиновского, когда тот приходил, да ткнул лапой в папку с Катиными выкладками по поставщикам, когда Роман усомнился, что Жданов сам принял это решение.
В субботу Катя проснулась ни свет, ни заря, сказалась новоприобретенная привычка к ранним прогулкам с Андреем. Обычно часов в шесть он бежал к ней с криком «Катя, подъем!» и оглушал заливистым смеющимся лаем. А потом они носились час, как угорелые по холодному и пустынному скверику, пугая ранних прохожих. Она даже купила себе джинсы, куртку и кроссовки, чтобы не отставать от восторженного Жданова. На прогулке он отпускал себя, и мог нарезать круги по парку, оглашая его басовитыми раскатами своего лая, и в этом громоподобном звуке ей слышался смех настоящего Андрея…
Но сегодня она лежала, смотрела в потолок, и знала, что Жданов не придет. С того вечера, как она поставила ему ультиматум, напомнив, насколько он беспомощен без нее, Андрей просто молча приносил ей поводок вечером и их прогулки занимали ровно столько времени, сколько было нужно Жданову, чтобы сбегать по своим делам в ближайшие кусты.
В квартире было тихо, наверное, Андрей еще спал, но тут тишину прорезала знакомая мелодия мобильника из-под подушки. В такое время мог звонить только один человек. Пушкарева не глядя взяла трубку:
-Да, Ром – отношения с Малиновским тоже стали несколько напряженными, его задевало, что Катя, пользуясь своим положением (а другой причины отказываться от его, намного более выгодного, предложения, он не видел), смогла протолкнуть свои идеи Жданову. Ну что ж. Его право.
-Кать, включи телевизор, - также без приветствия отозвался встревоженный голос Романа, - Срочно, включи, прямо сейчас! Седьмой канал!
Малиновский был не на шутку взволнован, так что Катя потянулась к пульту, лежавшему на тумбочке рядом с кроватью, а когда включила нужную программу, поняла, почему.
-Сегодня на въезде в Москву была остановлена крупная партия контрабандных тканей из Узбекистана. – голос диктора гулко разносился по квартире, и в комнату, цокая когтями по паркету, прибежал Андрей, - При проверке были обнаружены грубые нарушения в оформлении въездной документации, весь груз конфискован до выяснения обстоятельств.
-Катька, я звонил Ахмеду, у него номер не отвечает, ни один из номеров той фирмы не отвечает – Роман почти срывался на крик,- Ты понимаешь? Это МОГЛИ БЫТЬ наши ткани! Ты спасла нас, Катька ты волшебница!
Видимо от избытка чувств Малиновский отключился, потому что в трубке пошли гудки.
В какой-то прострации Катя смотрела на телевизор и продолжала держать трубку у уха. От облегчения хотелось плакать. Значит, она все правильно сделала, и у них теперь все получится.
Перевела абсолютно счастливый взгляд на притихшего около кровати Андрея. Конечно же, он все слышал, просто не мог не слышать восторженного вопля Малиновского «Катька, ты волшебница!», но почему тогда он молчит? Или все еще обижен, и это ничего не меняет?
Словно в ответ на ее мысли, Жданов запрыгнул на кровать, подошел к сидящей девушке и ткнулся холодным мокрым носом ей в щеку.
-Прости меня! - Раздался в ее голове тихий голос Андрея.
-И ты, меня! – так же тихо ответила Катя, привычно погружая пальцы в мягкую шерсть у него на загривке. Как же она скучала.
|
Он-то хоть и пушистый, но вовсе и не белый, и характер ждановский еще никто не отменял 
, а сегодня я больше не боец, пойду спать 
